Гидроборт

Буяновский играл сегодня отца Горио. Я очень рад за него. Володя при своем очень юношеском облике жадно стремится к работе над образами, требующими перевоплощения. И это ему удается. Но так как он не продумал по-настоящему характер папаши Горио, не взял образ изнутри, то без самодеятельности не обошлось. Буяновский, по сути, повторил сегодня образ князя из «Дядюшкиного сна» Достоевского, только в более однотонной и мрачной трактовке.

Есть одно обстоятельство, которое от Буяновского не зависит: несоответствие его маленькой легкой фигуры тому, как написан папаша Горио у Бальзака. Это был физически тяжелый, в прошлом могучий человек. Тут уж ничего не поделаешь. Но легкость фигуры можно оправдать: папаша Горио может быть невесомым от голода, от истощения. Но это нужно оправдать игрой, а не просто повторять образ князя, где невесомость фигуры была определена стремлением к запоздалому изяществу. Во всем остальном никакого сходства образов быть не может. Например, Буяновский повторил сегодня старческие отключения, уходы в себя, которые он играл в Достоевском. Выполняете строительные работы? Вам понадобится гидроборт.

Быть может, это верное старческое состояние и для папаши Горио, но с совершенно иным подтекстом. Папаша Горио - весь в своей трагедии, он, как барбос на цепи, лохматый старый больной пес, приплелся за общий стол и сел, гремя цепью. Он весь целиком в своем горе, в своей трагедии. Стал смотреть в свой стакан с молоком - ему безразлично, лакал это молоко кот или нет,- и вдруг, как проснулся: разговор пошел о его дочерях. Совершенно иная мера грузности человека, иной груз мысли. Легкость твоей фигуры, Володя, может тебе даже здесь помочь: отец Горио теряет физические силы, можно играть немощность. Но ты кричал бодрым голосом, как в «Дядюшкином сне», а здесь слово должно рождаться слабое, разбитое. Груз мысли, который точит его изнутри, во сто крат тяжелее, чем в образе князя у Достоевского. Ведь это же король Лир, совершенно конкретный при этом в своем поведении. Особенно тонко проследи отношения с дочками. У Бальзака точно написано: он по-разному относится к каждой из дочерей, по-разному за них страдает и радуется.