Весь колоссальный объем сожженного угля, торфа, газа, нефтепродуктов полностью превращается в отходы, причем общая масса отходов в несколько раз превышает массу исходного топлива (за счет потребления кислорода). И хотя они в подавляющем большинстве менее опасны, чем отходы атомной энергетики, это циклопическое количество, которое никак нельзя изолировать – в отличие от отходов атомной энергетики. Такие отходы либо рассеиваются в атмосфере, либо сбрасываются в отвалы. Помимо описанных выше выбросов в атмосферу гигаваттная электростанция на угле приводит к образованию в среднем 1500-2300 тонн в сутки золы и шлаков. Другими словами, если на месте всего одного РБМК-1000 или ВВЭР-1000 (на АЭС их несколько) стояла бы угольная станция, которая вырабатывала бы столько же электроэнергии, то она бы «производила» также около 1 тонны золы и шлаков каждую минуту! В этой золе концентрируется большое количество химических примесей, а также радионуклиды.

Не следует забывать об образовании отходов на начальных и конечных стадиях энергетических циклов. Например, при обогащении угля средней зольности, необходимого для «питания» той же гигаваттной электростанции, образуется в год 450 000 тонн твердых отходов, которые занимают площадь 65 га, 600 000 м3 сточных вод, содержащих около 4000 тонн вредных веществ.

Количество образующихся твердых отходов на нефтеперерабатывающих предприятиях России, по данным Минэнерго, более 600 тыс. тонн в год.

Отходы ветряной и солнечной электроэнергии связаны с производством установок, металлических и бетонных конструкций, электрогенераторов, солнечных батарей, зеркал, а это экологически опасные производства, которые при больших масштабах создадут и большой экологический риск, и большое количество отходов. Например, при производстве фотоэлектрических батарей как один из основных компонентов используется химическое соединение галлия и мышьяка (арсенид галлия), а это сильнейшее ядовитое вещество, его получение и утилизация приводят к образованию высокотоксичных отходов. Сами светочувствительные материалы – это только часть установок. Строительство гигаваттной станции, использующей зеркала для фокусировки солнечной энергии на центральной башне, потребовало бы столько металла, что только его обработка привела бы к образованию 435 000 тонн отходов, из которых 16 300 тонн были бы загрязнены свинцом или хромом и считались опасными. Строительство ветряных электростанций требует огромного количества бетона и металла, производство которых также связано с образованием отходов и загрязнением окружающей среды. Необходимо учитывать и стадию снятия с эксплуатации электрогенерирующих установок, утилизации материалов и реабилитации территорий, залитых бетоном и «усеянных» техногенными объектами, которых для промышленно значимой солнечной или ветряной электростанции требуется сотни квадратных километров.

Атомная энергетика тоже не является безотходной. Более того, потенциальная опасность образующихся радиоактивных отходов, как правило, значительно выше, чем других. И здесь важны следующие обстоятельства:

1. Количество отходов на единицу произведенной атомной энергии несравненно (на несколько порядков) меньше, чем для других технологий промышленного производства электроэнергии.
2. Все радиоактивные отходы подлежат переработке, уже имеющиеся технологии позволяют надежно изолировать их от окружающей среды, и в переработанном виде объем радиоактивных отходов крайне мал. Существуют, например, такие оценки: если бы человек всю жизнь использовал только электроэнергию, произведенную на АЭС, то отходы, образовавшиеся в результате производства такого количества электроэнергии, после переработки заняли бы объем одного фрукта киви. Даже если по каким-то причинам не доверять этому сравнению, то в целом масштаб преимущества не вызывает сомнений. Отдельным вопросом в данном контексте можно было бы рассмотреть добычу урана, когда образуется наибольший объем отходов по сравнению с другими стадиями ядерного топливного цикла. В этой связи следует отметить: во-первых, это все-таки отходы крайне низкого уровня активности, и их правильное хранение не приводит к заметному облучению населения; во-вторых, таких мест, где в промышленных масштабах добывают уран, на Земле очень мало (например, в России всего одно - Краснокаменск), в отличие от угольных, газовых и нефтяных разработок, а также мест добычи железной руды, цветных металлов и другого сырья, необходимого в больших объемах для возобновляемых источников энергии.
3. Реальная опасность отходов, в конечном счете, определяется не столько потенциальной опасностью веществ как таковых, сколько совершенством системы обращения с ними – учетом, контролем, переработкой, изоляцией. Система обращения с отходами в атомной энергетике, при всей критике в ее адрес (а, в частности, и благодаря ей), является на сегодня самой совершенной по сравнению с другими отраслями.

Современная ядерная промышленность – единственная отрасль, которая ведет систематический учет своим отходам, управляет ими, перерабатывает и доводит до безопасного состояния. Безопасность удаления отходов от ядерной топливной цепочки регулярно оценивается, анализируется и является предметом постоянного общественного и профессионального обсуждения. Однако такие оценки обычно не проводятся и не обсуждаются в обществе в отношении удаления отходов неядерных производств энергии, тогда как эти отходы представляют реальную опасность для здоровья и окружающей среды.

Таким образом, возникает вопрос: что хуже – малое количество очень опасных радиоактивных отходов, которые контролируются, перерабатываются и изолируются (это факт, подтвержденный многолетним опытом целого ряда стран), или огромное количество просто опасных отходов, которые рассеиваются в атмосфере, «хранятся» под открытым небом и в итоге «захораниваются» в биосфере и организме человека.

В теме об отходах очень сильна ассоциативно-психологическая составляющая, особенно, когда речь идет о радиоактивных отходах. Мы боимся того, чего нас приучили бояться, и не придаём значения реальным опасностям, которые нам привычны и понятны. Мы предпочитаем не думать о выхлопных газах, коптящих трубах, гигантских свалках, вообще об отходах. У нас в домах есть водопровод, канализация, мусоропровод, и нас не особо заботит, что будет с теми горами мусора и тоннами грязной водя, которые ежедневно образуются в каждом доме, подъезде, квартире. При всем экологическом энтузиазме на словах (когда в социологических исследованиях нужно ответить на соответствующие вопросы), картины замусоренности (если не сказать жестче) в российской действительности не оставляют сомнения в безразличии общества (в особенности молодого поколения - по опросам самой экологически инициативной его части) и варварском отношении к среде обитания на деле. Само слово «отходы» нам неприятно.Большинство сострадает загубленной природе на словах, желая жить в экологически чистой среде, но чтобы занимался этим кто-то другой, «кому это положено» - технологи, производственники, экологи. При этом, пользуясь всеми благами цивилизации, зачастую они видят именно в них скорее врагов и виновников нежели спасителей.

Источник: Белоус Д.А. "Радиация, биосфера, технология"

Фотография: